Статьи от Григория Крутова
Часть первая
Действующие лица и декорации:
Ярмарка — наше тело
Ларьки — клетки тела
Товары — то что тело и клетки производят.
Дружинники — клетки врожденного иммунитета, нейтрофилы и макрофаги. Они не так хорошо образованы как лимфоциты, но имеют обостренное чувство справедливости, на уровне генетики зная и понимая как выглядят свои и чужие. Среди них есть и студенты полицейских ведомств, и отставные вояки, все ещё тяжеловооруженные, но реагирующие больше не на команды из штаба, а на реакцию на местах.
Полиция — клетки приобретённого иммунитета- Т и В-лимфоциты (это как полицейские с высшим образованием. При этом В-клетки это скорее прокуроры, следователи и архивариусы. Они следят что бы все было по закону, выясняют совершено ли преступление, кто его совершил и помечают преступников. А Т-клетки это ФСБ и оперативники, занимающиеся безопасностью на государственном уровне, могут и убить преступника и отрегулировать активность всей полиции. Очень хорошо образованы, знают каждый доступный белок в теле).
Хулиганы — бактерии
Вороватый продавец — вирусы
Осколки — цитокины (это всякие интерлейкины, фактор некроза опухолей и прочие химические сигналы воспаления. Иммуные клетки общаются друг с другом через интерлейкины. Примерно как другие клетки тела общаются друг с другом через гормоны и нейромедиаторы, стимулируя и притормаживая друг друга для наилучшего результата).
Подозрительность — интерферон (это белок который вырабатывает сама клетка если замечает что то подозрительное внутри — например нуклеиновые кислоты в цитоплазме, а не в ядре. Интерфероны останавливают работу самой клетки и, выделяясь наружу, останавливают работу соседних клеток).
Часть первая. Бактерии.
Итак, представьте, у вас есть ярмарка на которой есть ларёк в котором вы продаёте всякие сникерсы и прочую шаурму (ваше тело). И вот на него вдруг нападают хулиганы (бактерии) они не просто пытаются отобрать у вас ларёк, а бьют стекла, да ещё и съедают припасенный для продажи товар. (Это латентный период болезни, мы уже заражены, может быть что заразны, но ещё никак не отреагировали на агрессию)
В это время патруль дружинников замечает фантики от сникерсов летящие над дорогой, видит осколки стёкол и понимает, где то преступление!! (Инкубационный период болезни. Мы понимаем что заболели, но активного сопротивления ещё не оказали. Инфекция в это время накапливается, а мы, как правило, уже заразны). Дружинники немедленно бегут в направлении звуков, застают хулиганов на месте и не просто вызывают полицию, но и ввязываются в драку (вот это и есть начало воспалительной реакции). В зависимости от того как выглядит агрессор, разные дружинники по разному вступают в бой, но делают это весьма неуклюже, ломая ваш ларёк, разбивая в нем часть стёкол (разгар болезни). И вот это самый важный момент болезни. Если хулиганов немного, они известные, и дружинники их быстро скрутили, на этом все и останавливается. А вот если хулиганов много, или они неизвестные, и дружинники не понимают как себя с ними вести, то они громят ларёк, летящими осколками травмируют соседние палатки. И дружинники от этого входят в раж, громят все и всех снося всю ярмарку (это называется цитокиновый шторм, когда сигналов воспаления так много что иммунитет теряется и начинает бить все подряд).
А в норме должно быть так: сознательный дружинник, назовём его антигенпрезентирующая клетка, хватает одного из хулиганов и показывает его прибывшим на место полицейским (В-лимфоциты), те проверяют его по картотеке, если он там есть (знакомая инфекция), на него сразу цепляют наручники (антитела) и теперь и хулиган связан по рукам, стал безопасен для тела, и все полицейские службы знают кого именно надо ловить. В этот момент воспаление идёт на спад, а мы начинаем выздоравливать.
А если хулиган пойман впервые, и его нет в картотеке, полицейский сперва должен провести расследование и понять, а хулиган ли это? (В эту стадию ищется В-лимфоцит с подходящим хвостиком, лапкой, которая может зацепить презентуемый антиген. Собственно, это время и части инкубационного периода и разгара болезни, пока нужный В-лимфоцит не нашёлся, происходит размножение бактерий и разгар воспаления, наше тело травмируется все больше, а тот самый цитокиновый шторм все ближе.) Дружинник держит злодея, а значит полиции приходится копаться и искать. И вот расследование успешно завершилось, наручники защелкнуты, злодей помечен, по ярмарке расклеены фотороботы с приклеенными к ним наручниками и всякий оказавшийся на фотографии будет пойман.
Делаем лирическое отступление, поскольку пытливый читатель уже вопит: «А как полиция отличает кусочек котлетки от бактерии?»
Ответ вполне банален. Все мы родом из детства. В детстве, лет до 14, пока жив наш тимус, наша иммунная система обучается. У каждого живого существа есть свой химический подчерк. У каждого из нас свой запах, своих химия тела. То же с вирусами и бактериями. У каждого из них есть свои молекулы, которые контактируют с внешним миром. Например у бактерий это муреиновая оболочка и по ней, наши иммуные клетки понимают что перед ними бактерия. При этом, если мы посмотрим на клетки через электронный микроскоп, то мы увидем что клетки «волосатые». Это касается всех клеток, и животных и бактериальных. Это различные гликопептиды, которые выполняют функцию рецепторов. Через них клетка контактирует и общается с миром. Так вот на эти рецепторы и реагируют лимфоциты. В детстве, когда мы съедаем котлетку, антигенпрезентирующая клетка выхватывает из просвета кишечника кусочек и показывает В-лимфоциту. При этом жиры и углеводы даже не воспринимаются как сигнал к активности, наш иммунитет то же радуется вкусностям. А вот белковые молекулы всегда под подозрением. Так вот, на незнакомую котлетку, В-лимфоцит всегда отправит в кишку эозинофилов что бы разобраться. Те не разбираются, а сразу шарашат всеми ферментами по кишке. У ребёнка в итоге урчит живот, а в плохом варианте появляется диатез — покраснение на щечках как маркёр воспаления кишечника. Но постоянно и ритмично получая одну и ту же котлетку, одну и ту же бактерию из резидентной и транзиторной микрофлоры, вирус, которые пытается пробраться через слизистую кишки или дыхательных путей, любой белок, лимфоцит понимает — это еда. И у него в картотеке теперь есть вся знакомая еда и все типичные бактерии и вирусы. Если вдруг что то из этой «еды» попадёт в кровь, то лимфоцит знает что это преступник, «не тело», еде в крови не место. Понимает он это своей лапкой, которая как пальцы к перчатке подходят к рецептору злодея. И таких вариантов лапок на уровне генетики заложено несколько миллионов. Не только по причине генов, но и по причине огромного числа мутаций этих лапок. Как только такая лапка подходит к рецептору бактерии или пищевому белку — антигену, она отваливается от лимфоцита, прилипнув к антигену. Вот эта отвалившеяся лапка и есть антитело. Как только она отвалилась, появляется сигнал к массированному синтезу новых лапок — антител и к синтезу большего количества именно таких В-лимфоцитов. Антитела — лапки В-лимфоцитов — склеенные определенным образом называются иммуноглобулины. Без раздражителя антитела постепенно исчезают, а лимфоциты остаются с нами на всю жизнь. Поэтому у нас есть гуморальный иммунитет — антитела, и клеточный — сами лимфоциты. И если мы хоть раз встретились с какой то инфекцией, мы про неё теперь знаем и передадим это знание потомкам.
Задание на подумать: а что будет, если есть только одни котлеты?
А как мы узнаём о иммунитете другого человека?
Григорий Крутов (с)